Несмотря на международные санкции, в марте 2018 года российский энергетический гигант «Газпром» увеличил экспорт газа в страны дальнего зарубежья на 29,4 % — по сравнению с аналогичным периодом 2017 года — увеличив, таким образом, поставки до 9,7 миллиардов кубометров газа всего за две недели (с 1 по 15 марта). Газета New Europe поинтересовалась у Игоря Юсуфова, бывшего министра энергетики Российской Федерации (в 2001–2004 годах) и специального представителя Президента Российской Федерации по международному энергетическому сотрудничеству (в 2004–2011 годах), какими ему сейчас видятся позиции «Газпрома» на европейских рынках.
Игорь Юсуфов: В 2017 году европейские страны дальнего зарубежья (к которым мы традиционно относим страны ЕС и Турцию за исключением стран Балтии) потребили максимальный объем природного газа за последние пять лет — 560,5 миллиардов кубометров. И «Газпром» не только поддерживает свои позиции ведущего игрока на одном из крупенйших мировых рынков, но и также значительно увеличил свою долю рынка за последние пять лет: с 26 % в 2012 году до 34,7 % в 2017. По данным «Газпрома», в 2017 году объем экспорта в страны дальнего зарубежья составил 194,4 миллиарда кубометров газа, что на 8,4 % больше, чем в 2016 году (178,3 миллиарда кубометров).
New Europe: В чем причина этого: некоторое повышение объемов производства или изменения геополитической ситуации?
Игорь Юсуфов: Рост поставок газа из России в Европу в прошлом году случился не столько под влиянием климатических факторов (так как январские морозы были скомпенсированы необычно теплой осенью), сколько благодаря их серьезной зависимости от индекса промышленного производства стран еврозоны, выросшего на 2,3 % в январе–ноябре 2017 года, что отразило, таким образом, существенный рост экономики стран Европы. Промышленное производство в Германии, Италии и Великобритании продолжает расти, а следовательно, возникает и большая потребность в дешевой энергии. В январе–октябре 2017 года ЕС произвел на 2,3 % больше электричества, чем годом ранее.
New Europe: То есть вы имеете в виду, что Европа все больше и больше производит газ.
Игорь Юсуфов: Скажем так... Важную роль в росте потребления газа в 2017 году сыграло собственное производство газа в Европе, благодаря которому закупки газа увеличились на 6,2 % благодаря снижению выработки электричества на немецких и французских АЭС, а также серьезному снижению производства электроэнергии гидроэлектростанциями нескольких южных стран Европы (Испания, Италия, Португалия) в летний период. В результате доля производства электричества в структуре потребления газа в европейских странах дальнего зарубежья выросла с 30 % в 2016 году до 31 % в 2017.
New Europe: Означает ли это, что уже сейчас мы можем отказаться от угля?
Игорь Юсуфов: Вы знаете, на фоне роста мировых цен на уголь в 2016–2017 годах рыночные условия для электричества, выработанного на газе, также в значительной степени улучшились. В Германии диапазон расчетных затрат на переход уже приблизился к текущим ценам на газ хаба NCG. В Великобритании, где ВИЭ играют гораздо менее значительную роль, и где существует дополнительный сбор на выбросы парниковых газов (благодаря чему угольная генерация более затратна), газ продолжает вытеснять уголь.
Благодаря дополнительному сбору на выбросы парниковых газов британские газовые электростанции получают большую маржу (по сравнению с угольными электростанциями), которая достигает максимальных значений в летний период при сезонном снижении цен на газ в хабе NPB.
New Europe: Что может послужить переломным моментом для европейской системы производства на нынешнем уровне?
Игорь Юсуфов: В 2017 году собственная добыча газа европейскими странами дальнего зарубежья осталось на уровне 2016 года, достигнув 260,4 миллиарда кубометров. Несмотря на то, что добыча газа в северных морях остается стабильной и даже в определенные периоды демонстрирует рост, мы наблюдаем снижение уровня инвестиций, а также объемов геологоразведки, которые снизились уже до уровня 70-х годов прошлого века. В среднесрочной перспективе это несет угрозу поставкам на территории Евросоюза. Норвежские власти планируют запретить бурение скважин и разведку нефти и газа в наиболее уязвимых областях Арктики на четыре года. Это означает, что нефтегазовая отрасль Европы в ближайшие годы не получит доступ к новым многообещающим запасам.
В этих обстоятельствах рост потребностей в импортном газе совершенно естественен. В 2017 году импорт брутто на европейском газовом рынке вырос на 24 миллиарда кубометров (8,3 %) и превысил 300 миллиардов кубометров — впервые в истории. Одновременно с этим импорт в Европу из Алжира снизился на 1,6 миллиарда кубометров (-3,1 %), а поставки СПГ снизились на 0,6 миллиарда кубометров (4,0 %). Экспорт СПГ из Катара в Европу снизился незначительно (-0,1 миллиарда кубометров или -0,4 %) благодаря (среди прочего) повышению поставок на премиальные рынки Азии и Латинской Америки.
New Europe: Как все это влияет на добычу в России?
Игорь Юсуфов: Поставки газа из России стабильны — «Газпром» сохранил свою долю импорта Евросоюза и продолжает демонстрировать стабильность на рынке, на котором он традиционно был активен. Также я бы хотел отметить реализацию российского проекта «Ямал-СПГ» — в 2017 году были загружены первые два танкера, отправившиеся на рынки Великобритании и Нидерландов. В 2018 году эта работа продолжается. Стратегическое значение газовой победы России в Арктике неоднократно отмечалось западными партнерами. В общем импорт СПГ в Европу вырос на 16,5 % — до 65 миллиардов кубометров — по сравнению с 2016 годом. Многочисленные эксперты предсказывают, что к 2035 году доля российского СПГ вырастет не меньше чем на треть и составит 41 % потребления или 393–459 миллиардов кубометров в год.
В прошлом году поставки СПГ из Соединенных Штатов составили 2,6 миллиардов кубометров. Также имеются достаточно скромные (по объемам) поставки из некоторых стран Африки и Южной Америки. Несравнимость объемов поставок из различных регионов слишком очевидна. Даже если поставки СПГ из США могут (до некоторой степени) удовлетворить потребности малых рынков стран Балтии, то Германии, Италии, Великобритании или Франции, которые традиционно потребляют основную часть российского экспортного газа, американского газа будет не хватать, а наращивание его поставок неоправданно дорого обойдется для европейского потребителя. Кстати, суровые американские зимы и растущее потребление на домашних рынках США и Канады не позволяют быстро нарастить объем экспорта СПГ. Высокие логистические затраты и низкая производительность транспортной системы это те ограничения, которые достаточно затрудняют поставки американского газа в Европу; таким образом, эти поставки не несут кардинальной угрозы присутствию российского газа на рынках Западной Европы.
New Europe: Согласны ли вы с тем, что Европа слишком зависит от российских энергетических поставок?
Игорь Юсуфов: В течение нескольких десятилетий Европа оставалась регионом, который считал более удобным и рациональным обслуживаться российской газовой отраслью. Гибкость маршрутов поставок растет год от года. С точки зрения ценовой политики, российский газ также доступен и стоит своих денег, так как «Газпром» предлагает своим партнерам такие выгодные цены и условия сотрудничества, что отказываться от них не имеет смысла. В этой сфере просто-напросто нет какой-либо серьезной конкуренции. Все эти факты свидетельствуют об объединенной технологической цепочке и общих интересах европейской экономики и российской газовой отрасли.
В этом контексте заявления о безальтернативности российских поставок газа в Европе, озвучиваемые руководством «Газпрома», представляются логичными и справедливыми. Однако, я бы хотел взглянуть на ситуацию с другого угла: способность России покрыть растущий спрос при увеличении потребления и импорта газа в Европе будет зависеть от договоренностей, к которым придут все стороны в отношении строительства трубопроводов «Турецкий поток» и «Северный Поток-2».
Россия заинтересована во взаимно выгодном сотрудничестве и желает привлекать международные инвестиции для выполнения своих полномасштабных совместных энергетических проектов в нефтегазовой отрасли. Эти проекты важны для эффективного экономического развития участников рынка — как для потребителей, так и для поставщиков. В русском языке есть пословица: «Один в поле не воин». И в этой ситуации я ожидаю от европейских политиков, финансистов и газовых бизнесменов принятия наиболее осторожных решений и поддержки наших общих инфраструктурных проектов, которые имеют большое значение в энергетическом отношении.